На борту необычного транспорта путешествуют отечественные и иностранные музыкальные коллективы, делясь своим творчеством со всей Россией. Выносливая машинка не первый раз осилила путь от Москвы до Владивостока, а уже накатанный километраж проекта исчисляется во многих сотнях тысяч. О том, каково это — быть водителем «Газели Смерти», «К» рассказал Денис Алексеев во время своего очередного приезда в краевой центр:
— «Газель Смерти» — мой глобальный проект, идея которого появилась у меня очень давно. Все началось с конца 90-х годов, когда в Москву стали приезжать первые иностранные музыкальные коллективы. Тогда было решительно все равно, что играла группа: если она, например, из Франции — люди однозначно пойдут на ее концерт. И мне всегда казалось, что водитель в этих коллективах — самый крутой. Потому что он ни на кого не обращает внимания, всегда сразу идет спать, а от качества его работы зависят жизни членов группы. Я искренне благодарен судьбе за то, что именно роль водителя импонировала мне больше всего, а выходить с гитарой на сцену не казалось привлекательным. Если бы все было наоборот, думаю, разочарования от жизни было бы значительно больше.
Как и любой другой проект, «Газель Смерти» должен был пройти свой путь от идеи к реализации. Путь моего проекта начался, когда я учился в институте и встретил девушку, на которой мне захотелось жениться. Тогда казалось, что нужно сделать что-то глобальное вместе, создать некое общее дело. И я поделился с ней идеей купить микроавтобус и ездить на нем с музыкальными группами в разные места. Поскольку нам было чуть за 20 лет, мы в романтическом порыве стали пытаться ее реализовать. Денег на машину не было, прав не было, жить было негде, но разве это кого-то останавливало? В итоге нам удалось скопить немного денег и купить абсолютно страшную «газель» в военной части: ее списали с баланса.
Именно она отправилась в первый тур. Он возник случайно. Две группы — одна из Великого Новгорода, другая из Финляндии — решили отправиться в тур по России, но про машину они как-то забыли подумать. Вопрос встал ребром, когда сроки концертов начали поджимать, а воспользоваться альтернативным транспортом не было возможности — самолет или поезд не могли обеспечить связь между городами. Через общих знакомых группы вышли на меня, и мы поехали.
Первый тур оказался длинным — из Москвы мы выехали сразу на три недели и посетили целую гроздь городов Центральной России: Воронеж, Киров, Ижевск, Казань, Уфу, Самару, Тольятти, Вологду. На каждом этапе путешествия я был уверен: в этот город мы приехали, но до следующего шансов доехать нет — «газель» развалится. В итоге тур завершился успешно, а я вернулся домой уже другим человеком. Теперь я регулярно отправляюсь в поездки, и в основном со мной путешествуют иностранные коллективы. Я самостоятельно выбираю группу и везу ее в Россию. Кого-то, естественно, смущает транспорт, но другой найти тяжело. Поэтому «Газель Смерти» пользуется спросом.
Почему «газель» получила столь необычное название? Это случилось в туре: мы ехали из Тамбова, и нас застал ледяной дождь. Было действительно жутко — «газель» вся обледенела, ничего не было видно, дорога в ухабах, фара отвалилась на ходу. И пассажиры, пораженные такой ситуацией, сказали: это какая-то «газель смерти». Ехать приходилось очень медленно, а мы опаздывали на концерт. Мы успели, но приехали в обесточенный город — из-за погоды отключили электричество. И как проводить концерт в таких условиях, конечно, было не совсем понятно, но свое дело я сделал. Так и родилось имя «газели», и все нашли его удачным. Теперь я могу дать десяток объяснений, почему оно подходит проекту. Начиная с того, что славяне на Руси давали детям неблагозвучные имена, стараясь защитить их от злых духов, и заканчивая тем, что, когда люди говорят о смерти, они затрагивают жизненно важные темы. А этот проект для меня является жизненно важным.
Не буду лукавить: путешествие на «газели» — это сомнительное удовольствие. Зимой в ней слишком холодно, летом — слишком жарко, она регулярно ломается. Радует только, что запчасти и обслуживание этого «чуда российского автопрома» недорогое. Я получаю деньги с концертов и продажи футболок и дисков групп, но этих средств порой недостаточно даже для того, чтобы покрыть стоимость бензина. Хотелось бы, конечно, более комфортный автобус, но пока я не придумал лучшего варианта, который был бы столь же недорогим в обслуживании, как «газель».
Что касается моих собственных ощущений от вождения: ко всем неудобствам я привык. Сначала были все симптомы водительской усталости: когда закрывал глаза, видел красные стоп-сигналы автомобилей, ощущал скорость машины, даже если просто лежал в кровати. Потом появилась определенная выносливость, я научился спать по 15 минут (чего я ни одному водителю не рекомендую делать), пока пассажиры отошли по своим делам на бензоколонке. Я установил личный рекорд самого большого перегона — 2700 км из Праги в Санкт-Петербург, но после этого проезда не мог выйти из состояния сонливости еще несколько дней.
Перерывы между путешествиями длятся от нескольких часов до нескольких дней. В идеале это выглядит так: приехал, поменял группу, отправился дальше. Во Владивостоке меня совершенно случайно застал 10-дневный перерыв, и это стало для меня возможностью выспаться и немного отдохнуть. Когда из Приморья я вернусь в Москву, отправлюсь в следующий тур: в Португалию и Марокко, потом обратно. И после этого я хочу остановиться и подумать о том, что делать дальше, поскольку такие большие туры я физически уже не очень хорошо переношу. Надо будет придумать, как ездить поменьше и при этом заниматься еще чем-то интересным, важным и приятным.
Пока же разрушаю стереотипы. Многие русские (об иностранцах я уже не говорю) привыкли жить с пониманием, что Россия — это бесконечное пространство, которое начинается где-то далеко и заканчивается неизвестно где. А во время поездки становится понятно, какое это огромное, но ограниченное пространство, восприятие страны масштабируется. Перелеты не дают такого понимания, а автомобиль может наглядно показать, как меняются природные и погодные условия в зависимости от региона. И такие далекие от Центральной России субъекты, как Забайкалье и Дальний Восток, переходят из разряда абстракции к реальным представлениям. И мне очень радостно наблюдать эту трансформацию восприятия.
Что я хочу сказать о Владивостоке? Не хочу звучать как «понаехавший» москвич, который все критикует, но первое, что бросилось в глаза в городе у моря, — это неприспособленность ни для пешеходов, ни для автомобилистов. Во Владивостоке нередко возникает ситуация, когда идешь по тротуару, а потом он вдруг заканчивается, и дальнейшее направление движения совершенно непонятно. Почему бы не нарисовать пешеходный переход на другую сторону дороги, где этот тротуар продолжается?
Мне кажется, что для того, чтобы сделать город удобным для жизни, не нужно изобретать велосипед — это известные меры, которые в разных городах привносятся в городскую среду по-разному. Надеюсь, что этот процесс начнется и во Владивостоке, и, когда я вернусь сюда в следующий раз, увижу положительные изменения.
Есть и хорошие впечатления. Когда делаешь что-то, что кажется невозможным, и делаешь успешно, — это непередаваемое чувство. После первого тура таким делом для меня стала поездка во Владивосток. Все мои друзья сказали, что «газель» развалится и не доедет до Приморья, а если доедет, то в Москву точно не вернется. В итоге все свершилось, и не раз, и я снова и снова переживаю это чувство эйфории. Впервые я приехал в Приморье в августе, когда в Забайкалье уже было холодно — местами шел мокрый снег, у всех было довольно напряженное состояние. А Владивосток встретил нас теплотой, морем и ярким солнцем, люди нам улыбались, а душа по-настоящему пела. И эта атмосфера действительно выделяет столицу Приморья на фоне других регионов Дальнего Востока и Забайкальского края.
