Убийство экс-депутата Госдумы Дениса Вороненкова, бежавшего на Украину, вызвало широкий резонанс. Причем не только в российских политических и правоохранительных кругах, но и в жизни официального Киева, пишет SM-News.
Украинские СМИ при освещении убийства Вороненкова упомянули его коллегу, а также бывшего начальника ФСКН Виктора Черкесова. Корреспонденты предположили, что через убитого Черкесов якобы хотел передать киевским властям какие-то сведения, компрометирующие органы государственной власти России.
Есть ли тому подтверждения? Ведь, во-первых, факт убийства бывшего российского парламентария нанес серьезный удар по репутации украинских спецслужб, которые, по идее, должны были пылинки с Вороненкова сдувать. Во-вторых, это лишний раз подтверждает неспособность руководства Украины навести и поддерживать порядок как минимум в столице. В-третьих, противоречивая биография Вороненкова, а также фигурирование его личности хотя бы в уголовном деле по факту убийства российского предпринимателя Андрея Бурлакова в 2011 году в качестве «решальщика» говорит о том, что без «покровителей», в одиночку действовать он не мог. В-четвертых, кажется, что для официальной Москвы живой Вороненков, где он нужен в качестве обвиняемого в организации рейдерского захвата здания в столице, важнее, чем для скорее политического, а не судебного процесса Киева над Виктором Януковичем.
Для того чтобы попытаться сделать какие-то предварительные выводы, следует обратить большее внимание на личность самого Вороненкова. В основном в СМИ сообщалось о деле «Трех китов», над которым убитый работал в качестве следователя. Также он сам распространил информацию о том, что якобы был ранен при покушении из-за работы над «Тремя китами».
Не ясно, почему Вороненков называл себя участником боевых действий в Афганистане и Чечне, если на момент вывода советских войск из Афганистана в 1989 году ему не исполнилось и 18 лет. Достоверно известно, что Вороненков вообще не проходил службу в горячих точках. То есть впечатление о нем создается как об авантюристе или даже мошеннике.
Согласно выписке из архива министерства обороны Беларуси Вороненков был зачислен на первый курс Минского высшего военно-политического общевойскового училища в 1988 году. Ему было присвоено звание рядовой. Однако 29 мая 1990 года он благополучно покинул «родные пенаты» из-за нежелания учиться. По приказу училища его направили на службу в Бобруйск (Беларусь). 30 мая появился приказ о прибытии Вороненкова в часть. Практически через месяц он был назначен помощником начальника станции (25 июня 1990 г.), а еще через три дня (28 июня 1990 г.) его уже отправили восвояси с выходным пособием в 100 рублей. Причем в документе говорится, что младший сержант Вороненков выслужил установленный законом срок.
В поле зрения правоохранителей Денис Вороненков попал в 1998 году. По данным УМВД по Рязанской области, 17 апреля в совхозе «Тепличный» поселка Южный сотрудники полиции Лукошин и Ростиславский вместе с будущим депутатом Госдумы и господином Николаевым превысили должностные полномочия. Они обыскали офисные помещения совхоза и похитили 20 000 рублей. Позднее, 30 мая того же года дело было направлено в военную прокуратуру.
В РУБОП (подразделение МВД, прекратило существование в 2001 году) считали Вороненкова участником знаменитой Солнцевской ОПГ. За вымогательство взятки в размере 10 000 долларов у бизнесмена Евгения Тростенцова его задерживали сотрудники правоохранительных органов, возбуждалось уголовное дело. Однако прокурор САО Москвы Беликов отказал в аресте, а дело впоследствии закрыли. Зато возбудили производство в отношении сотрудников ЦРУБОП по вымогательству взятки с Вороненкова. В частности, пострадавший Игнатов содержался под стражей два года, а затем был оправдан судом. В оперативной сводке МВД РФ от 6 мая 1999 года сохранилась соответствующая запись, которая подтверждает все вышесказанные факты: и задержание, и список арестованных, и причину.
Известно, что Вороненков был связан с Асланом Гагиевым, Наилем Малютиным и другими членами организованного преступного сообщества, «гремевшими» в 2000-х годах. О Вороненкове также говорят при расследовании дела об убийстве предпринимателя Андрея Бурлакова в 2011 году.
Но тесная связь Вороненкова, обладавшего сомнительной репутацией, с Виктором Черкесовым намекает и на небезупречность последнего. Например, ИА «Росбалт» (основано в 2001 году), владельцем которого является его вторая жена Наталья (Чаплина в девичестве), изначально создавалось для поддержки федерального центра по укреплению властной вертикали. На практике же – поддерживало Черкесова на посту полпреда президента РФ в СЗФО в 2000–2003 годы, в частности в противостоянии с тогдашним губернатором Санкт-Петербурга Владимиром Яковлевым. Однако главу города, да и Черкесова, сменила Валентина Матвиенко, и «Росбалт», вопреки ожиданиям Натальи Чаплиной, утратил влияние.
Отношения редакции издания со Смольным охладели, информационная политика стала более оппозиционной к региональной власти. Формально «Росбалт» – региональное издание, но работает на федеральном уровне. Руководит агентством в реальности заместитель гендиректора и руководитель московского представительства Алексей Краснов, муж дочери Черкесовой от первого брака – Лепетюхиной, которая занимает должность коммерческого директора «Росбалта».
Гендиректор «Росбалта» Лариса Афонина полностью зависима от Натальи Черкесовой, на управление агентством и формирование редполитики оказывает минимальное влияние. Некоторые медиаэксперты полагают, что издание информационно поддерживает регионализм, хотя «оппозиционность» использует для создания образа независимого СМИ пред клиентами.
Следующие пять лет с 2003 года Виктор Черкесов провел в кресле директора ФСКН, по оценкам в прессе, крайне неудачно. Причем пиканегатива он достиг сам, написав скандальную статью в 2007 году о междоусобицах в российских спецслужбах, рассказав о конфликте между сотрудниками его ведомства и ФСБ. Фактически Черкесов снова проиграл и в 2008 году был назначен руководителем Рособоронпоставки. На этом месте он задержался только на два года.
Черкесов, используя и подбирая «грязные контакты и связи», такие как Вороненков, пытался войти в политическую элиту страны, влиять на развитие внутриполитических процессов и использовать ее в личных корыстных целях. И это ему, в общем-то, удавалось.
В 2005 году сотрудниками ФСКН под руководством Черкесова было возбуждено уголовное дело в отношении ОАО «Софэкс».
Источник SM-News полагает, что гендиректор Алексей Процкий и финдиректор компании Яна Яковлева «выступили против чрезмерных поборов со стороны Наркоконтроля, который «крышевал» бизнес», за что и оказались за решеткой. В 2007 году на IV Международном химическом саммите в так называемое «дело химиков» вмешалась руководитель МХГ Людмила Алексеева. На мероприятии по ее инициативе был сделан доклад, в котором привлеченные правозащитники выступили с протестом в связи с осуждением ученых Валентина Данилова и Игоря Сутягина, против вступления в Россию в ВТО и за уголовное преследование «химиков».
В этих условиях Черкесов встречался с Алексеевой и потратил на беседу около двух часов. Он ошибочно полагал, что может ее «нейтрализовать», склонить на свою сторону, позже пригласив в общественный совет при ФСКН.
В результате Алексеева его обыграла, посетив посольство США с информацией о руководителе ФСКН. Предоставленные ею сведения помогли американским спецслужбам в период подготовки к выборам депутатов Госдумы РФ в 2011 году. По информации источника, через заместителя директора ФСКН Александра Михайлова Черкесову сообщили, что в Кремле якобы планируют нанести очередной удар по лидеру Компартии Геннадию Зюганову. Черкесов должен был войти в проходной список КПРФ, потом по команде из него вышла бы группа товарищей «из-за несогласия с генеральной линией». Усугубление конфликта в чекистской среде со стороны Черкесова источник назвал «отработкой места в проходном списке». По американскому сценарию экс-глава ФСКН должен был ударить по ФСБ и лично Владимиру Путину.
В 2011 году Черкесова избрали депутатом Госдумы РФ шестого созыва от КПРФ. Вместе с ним в парламент от коммунистов попадал и Денис Вороненков. Более того, бывшие начальник и подчиненный вошли в состав Комитета ГД РФ по безопасности и противодействию коррупции. «Росбалт» снова пригодился Черкесову как инструмент: агентство активно задействовали в освещении предвыборной программы компартии.
Вместе с заместителем Геннадием Гудковым он продвигал законодательную инициативу «О парламентском контроле РФ», которой предлагалось расширить полномочия депутатов Госдумы, обеспечив возможностью, в том числе, получать официальные данные от органов государственной власти в области обороны и безопасности спецкомиссиями. Причем по инициативе Черкесова на одной из встреч определили направления кураторства: три заместителя (Гудков, Хинштейн и Луговой) поделили борьбу с коррупцией, вопросы восстановления части функций Генпрокуратуры РФ по возбуждению уголовных дел в отношении спецсубъектов и вопросы лицензионно-разрешительной системы, соответственно. Сам Черкесов выбрал направление Службы внешней разведки и ФСБ.
«Порученцы типа Александра Хинштейна, дрожа от усердия, выполняют сомнительные заказы в общем-то понятных инициаторов, описывают благородство чекистов и отвратительность работников возглавляемой мною Федеральной службы, – говорил Чекресов в интервью «Комсомольской правде» от 28 декабря 2004 года. – Вдумаемся: Хинштейн вбивает клин между наркополицией и… ФСБ, где я еще недавно был начальником крупнейшего регионального управления, первым замдиректора…»
«Понимаю, что заказ на развал чекистского сообщества, системы обеспечения национальной безопасности нужен только врагам этой безопасности», – говорил Черкесов в 2004 году.
«Я исходил из того, что любая болезненная проблема должна быть обсуждена. Что в таких вопросах ничего нет хуже замалчивания. Что гной все равно будет накапливаться. И лучше сразу вскрыть гнойник, чем ждать, пока начнется гангрена», – прокомментировал он же свои высказывания от 2004 года в скандальной статье в «Коммерсанте» в 2007 году.
«Совершенно не жалею. Тогда я сознательно перешел Рубикон и понял, что надо действовать политически», – заявил он журналистке «Росбалта» в «предвыборном» интервью 24 сентября 2011 года, говоря о последствиях «выноса сора из избы» в статье в «Коммерсанте».
