- Владимир Петрович, у вас большой опыт работы в студии звукозаписи. Вы переслушали много музыки, расскажите, как вы пришли к джазу?
- Мне идет седьмой десяток, и я действительно успел познакомиться с множеством музыкальных направлений. К джазу я пришел, познакомившись с качественной звуковой аппаратурой. Я много общался с хорошими музыкантами, и образец качества звука засел у меня в ушах. Сначала, когда у меня появилась возможность использовать студийную аппаратуру, я из любопытства слушал любую музыку, даже ту вещи, которые раньше вообще никогда не слушал бы. Когда я случайно послушал попсовую музыку на качественной аппаратуре, я пришел в ужас. Если бы вы хоть раз услышали свою любимую попсовую группу, если она у вас есть, на студийном качестве, вы бы тоже пришли в ужас. Когда я услышал джаз в качественном звуке, я пришел в восторг, меня зацепило, и мои вкусовые предпочтения в музыке полностью изменились.
- Почему так важна аппаратура?
- Дело в том, что джаз и классическая музыка пишутся принципиально на другом качественном уровне, чем поп-музыка и рок. Слушать джаз на плохом звуке — означает пустить насмарку всю работу музыкантов, которые трудились над своей музыкой. Долгое время пользовался аппаратурой среднего класса, но со временем улучшал техническое качество звука. Перебрал много усилителей, сменил около двадцати штук и, как ни странно, остановился на ламповом усилителе, который прямо сейчас стоит передо мной — по грудь высотой, 80 кг веса. Интересно, что сам усилитель японский, куплен в США, а лампы стоят советские. Советские лампы, сделанные в 50-60-х годах — лучшие лампы в мире. Они производились для военной техники, а потому обладают добротным качеством. Одна из ламп у меня - 63-го года выпуска, играет лучше американской. Конечно, к этому я пришел опытным путем, а тем, кто хочет насладиться джазом по-настоящему, я советовал бы приобрести качественную аппаратуру в музыкальном магазине. Ориентиром в этом случае может стать цена: хорошая музыкальная аппаратура не может стоить дешево.
- С какой музыки вы начинали до того, как полюбили джаз? Чьи имена в джазе для вас на вес золота?
- Как и вся молодежь своего времени, я начинал с поп-музыки и поп-рока.
Мне повезло, что я застал эру «битломании» - долгое время сидел на группе «Битлз», но теперь слушаю только джаз. Джазовых исполнителей у меня набралось тысяч пятьдесят, это 10 террабайт музыки. Я фанат американского джаза и не могу назвать русских исполнителей, которые меня зацепили бы. Даже всем известный Игорь Бутман, саксофонист, который приезжал во Владивосток, на фоне американского джаза — довольно примитивен. Недавно я пришел к выводу, что весь современный джаз крутится вокруг нескольких имен мирового значения, например Оскар Питерсон, джазовая певица Сара Воан и некоторые исполнители 50-х годов. В то время «Золотая эра джаза» уже подходила к концу. Поздние исполнители в своем творчестве отталкивались от этих гигантов и ничего нового в джаз не привнесли. Можно сказать, что джаз закончил свое развитие в 50-х годах прошлого столетия.
- Как глубокому ценителю джаза, не бывает ли вам одиноко во Владивостоке?
- Во Владивостоке джазовая среда, конечно, не развита. В этом я убедился, сходив на осенний Фестиваль джаза в Краевую филармонию. Исполнителей, которые к нам приезжают, нельзя назвать первосортными - как правило, это «попсовый» джаз. В дни концертов залы заполнены лишь наполовину. Редко, когда приезжают более-менее известные звезды, чаще всего тоже «попсовые», зал бывает полон. Но мне не одиноко: у меня есть единомышленники, которые слушают джаз со мной. Например, мой брат и еще пара приятелей, которые понимают джаз. Мы много разговариваем о музыке, делимся впечатлениями — это для меня важно.
- Говорят, что джаз — самая сложная музыка. Что же главное в джазе?
- Пожалуй, это синкопа. Однажды я сам пришел к этой мысли, а потом нашел ей подтверждение в высказываниях джазовых музыкантов. В «попсовой» музыке есть определенный четкий ритм, слова идут в такт музыке. А синкопа — это своего рода раскоординация музыки и слов, когда какая-либо фраза из текста песни начинается не в следующий такт, а немножко перед ним, или после него. Это интрига, непредсказуемость. Мы ждем, что сейчас музыка уйдет в одном направлении, а она берет и уходит совершенно в другое. Не перестаешь удивляться!
