Тихоокеанский флотский военный суд в этом году возглавил новый председатель – Сергей Аркадьевич Михайлюк, которого перевели во Владивосток с Кавказа. За прошедшие полгода он уже успел влиться в рабочий процесс, ознакомиться с основными трудностями и познакомиться с дальневосточной спецификой.
Корреспондент PRIMPRESS пообщался с новым председателем Тихоокеанского флотского военного суда. Оказалось, что в его биографии Дальний Восток занимает не самое последнее место. Он рассказал, какие дела ему запомнились больше всего и чем сейчас живет главный военный суд во Владивостоке.
– Сергей Аркадьевич, расскажите немного о себе. Где вы родились, где работали и как стали председателем Тихоокеанского флотского военного суда?
– Родился я в городе Ессентуки. После переезда семьи в Ставрополь окончил там среднюю школу и Ставропольское училище связи. После этого кадровым офицером поступил на службу на Дальний Восток в одну из частей космически-ракетных войск. Во время службы меня избрали народным заседателем, где я впервые познакомился с работой судьи, которая сильно потрясла меня своей невидимой мощью и сложными задачами – разбором человеческой судьбы. Тогда я решил получить юридическое образование и в будущем стать судьей. Для этого было необходимо взять разрешение командующего армией, у меня это получилось, и я поступил в один из институтов Хабаровска.
После десяти лет кадровой службы в армии перешел на должность судьи. Свою судебную карьеру я начал на севере страны, после служил на Кавказе, где в судах рассматривали значительное количество уголовных и гражданских дел во время второй чеченской кампании. В Северокавказском округе я дошел до должности зампредседателя военного Северокавказского суда и уже после нее был назначен на должность председателя Тихоокеанского флотского военного суда.
– Вы сказали, что служили на Дальнем Востоке, не могли бы уточнить место?
– Моя первая часть располагалась там, где сейчас находится космодром Восточный. Это была служба ракетных войск. Говоря о Дальнем Востоке, он другой по сравнению с Кавказом, где я вырос. Именно на Дальнем Востоке прошло становление моей личности. Регион меня поразил сначала людьми, а затем природой. Здесь очень близкие отношения между людьми, скорее всего, это объясняется взаимовыручкой и сложившейся традицией, без которых невозможно было адаптироваться во время прохождения службы в Амурской области.
– Получается, Дальний Восток вам знаком. Однако сложно ли было менять регион, где вы родились и выросли, на другой конец страны? Как к этому отнеслась ваша семья?
– Я с 17 лет на государственной службе, из них практически никогда не жил дома. Всю свою сознательную жизнь я провел в съемных и служебных квартирах. Тем не менее супруга даже ни секунды не сомневалась в принятии этого решения, как настоящая жена офицера. Другой вопрос – было сложно оставлять своих пожилых родителей и друзей, с которыми я общаюсь с детского сада. Однако работа в последние 15-20 лет полностью забирает мое время. С утра до позднего вечера тружусь, бывает, что на работу выхожу в выходные. Поэтому большой разницы между Владивостоком и Ростовом-на-Дону я еще не смог ощутить.
Что касается отдаленности Владивостока от центра страны, то для меня наиважнейшей причиной стало полное доверие руководства. Во Владивостоке нет возможности быстро посоветоваться с московскими коллегами, к которым иногда обращаются во время сложных процессов. И вот этот факт доверия послужил, наверное, самым важным аргументом, после которого я согласился на эту должность.
– Сергей Аркадьевич, такое доверие говорит о том, что у вас много опыта. Приведите, пожалуйста, несколько примеров из вашей судебной практики.
– У меня есть некоторый опыт в общении с журналистами. Могу сказать, что вы любите слышать про обвинительные приговоры. Сейчас я расскажу два примера – один из них оправдательный, а второй как раз обвинительный.
В первый год моей службы уже в статусе судьи я рассматривал уголовное дело в отношении военнослужащего, которого обвиняли в особо крупном хищении государственной собственности. Рассмотрение дела проходило еще по Уголовному кодексу РСФСР. Согласно заключению, подсудимого обвиняли в хищении запчастей с космодрома Плесецк в особо крупном размере. Рассмотрение дела было сложным, суд проводил экспертизы и исследования. В конце процесса стало понятно, что все хищения, которые ему вменяли в вину, были подтасованы под недостачи в части, а представленные суду доказательства оказались ложными. В результате военнослужащий был оправдан. Правда, мое решение потом отменил суд второй инстанции, там мне уже не хватило судебного опыта. Военнослужащего признали виновным в хищении ветоши, старых списанных курток, которые он все же украл. Этот факт я посчитал малозначительным по сравнению с многомиллионным ущербом и в результате оправдал его. Однако уже сейчас я понимаю, что мне тогда необходимо было признать его виновным в незначительном ущербе.
Второе, тоже очень сложное дело было рассмотрено в 1997 году, тогда я уже работал в суде, входившем в состав Северо-Кавказского округа. Молодой парень проходил срочную службу, во время нее он дезертировал и сколотил банду. У него была точная установка лидера, и он был гениальным преступником. В свою банду он привлек несколько человек детей высокопоставленных чиновников и начальника отдела местной милиции. Вначале они занялись преступной деятельностью в виде разбоев и грабежей. Позже завладели оружием и в конце уже похитили ребенка местного бизнесмена. При передаче им выкупа в первый раз их не удалось задержать, все было продумано до мелочей. Однако во время второй попытки передачи средств при помощи сотрудников ФСБ их все-таки задержали.
Лидер банды в суде вел себя очень дерзко, его приходилось неоднократно удалять из зала. Во время процесса он оказывал давление на участников суда: свидетелей, своих подельников и потерпевших. В этом деле мне запомнилось, что лидер банды до конца не раскаялся и в своем последнем слове заявил, что жалеет о том, что не выколол глаза одному из потерпевших, который опознал его в ходе следствия. Виновных постигло справедливое наказание.
– Страшная история. Однако давайте теперь перейдем к нашему суду. Расскажите о деятельности Тихоокеанского флотского военного суда. В чем его отличие от других военных судов?
– Тихоокеанский флотский военный суд является судом второй инстанции. Ему поднадзорны шесть гарнизонных судов в городах: Анадырь, Петропавловск-Камчатский, Уссурийск, Спасск-Дальний, Владивосток и Фокино. Основная масса дел первой инстанции рассматривается именно в этих судах. Вторая инстанция – это вышестоящие флотские и окружные суды, которые пересматривают дела, рассмотренные судами первой инстанции, и выносят решения по делам, специально указанным в законе.
Также наш суд рассматривает уголовные дела, в материалах которых содержатся сведения, составляющие государственную тайну, и уголовные дела о преступлениях, за совершение которых может быть наказание в виде лишения свободы свыше 15 лет.
– В стране идет борьба с коррупцией. Как часто в военные суда попадают на рассмотрение дела, связанные с коррупционными преступлениями?
– К сожалению, коррупционные преступления совершают и военнослужащие. В основном это связано с появлением больших бюджетных средств и ослаблением контроля их расхода. Ранее многие подобные дела были связаны с призывом и заключением контракта. К примеру, есть несколько контрактных мест, а кандидатов на должность больше, тогда командование предлагает какому-нибудь кандидату купить эту должность за отчисление части денежных средств, которые он потом будет получать. В настоящее время за такими преступлениями следят, и они поставлены на жесткий контроль следователей и прокуратуры.
Вторая группа коррупционных преступлений связана со строительством объектов. Ситуации стандартные: офицер отвечает за строительство какого-то объекта, а строительной компании не хватает оборотных средств на работы. Военнослужащему хочется построить данный объект, и он идет на преступление, подписывая документы о том, что строительные работы были либо начаты, либо завершены. После этого на расчетный счет компании поступают средства, однако объект не достраивается или строится некачественно.
Бывают преступления с крайне негативной оценкой, когда на службу устраивают «мертвых душ». Перечисленные средства идут в карман других военнослужащих. Есть пласт дел, когда военнослужащим выдаются премии, а потом часть этих премий собирается, и деньги идут якобы на общественную пользу. Из общего количества дел к коррупционным относится около 5%.
– Помимо этого, какие еще дела рассматриваются в военных судах вашей юрисдикции?
– Рассматривается огромное количество гражданских и административных, а также уголовных дел. К примеру, значительная часть, около 30% преступлений, связана с оставлением службы. Данные дела можно разделить на две группы. К первой относятся преступления, когда военнослужащие убегают со службы, чтобы отдохнуть. Ко второй – военнослужащий заключил контракт и хочет его расторгнуть, однако командование этого не делает. В связи с этим он оставляет место службы, а после ждет наказания, после которого его накажут и уволят из армии.
Происходят преступления, связанные с насильственными действиями в отношении военнослужащих. Однако данные преступления поставлены на жесткий контроль. Если какая-то информация об этом появляется, сразу же реагируют следственные органы, возбуждают уголовные дела, которые расследуются, и виновные получают заслуженное наказание.
При этом я заметил, что на Дальнем Востоке по сравнению с Кавказом больше рассматривается уголовных дел, связанных с тяжкими преступлениями. Казалось бы, на Кавказе больше военных, прошедших чеченские кампании, спецопераций, но тяжкие преступления они совершают реже, чем на Дальнем Востоке.
С другой стороны, на Кавказе в военные суды передается больше дел, связанных с оборотом и сбытом наркотических средств. На Дальнем Востоке среди военных данные преступления совершаются реже. Об этом говорит и статистика, которая последние годы значительно не меняется.
